На рисованной карте под названием"Чертёж земель по Каширской и Фроловской дорогам в окрестностях Москвы" 1669 года, никогда ранее не публиковавшейся, Таболово видно, как с высоты птичьего полёта. И рядом с крошечными строениями вотчинникова дома — Покровская церковь, деревянная маленькая.
"Пехрянская десятина" упоминает о старой церкви, существовавшей до начала XVII века и упразднённой. По писцовым книгам 1135 и 1136 годов значится: "В сельце Таболове место церковное, пашни церковные 12 чети в поле, а в дву потомуж". О жизни и нраве прихода сохранились сведения из переписи приказчика и вотчинника. Сельский священник во многих действиях вотчинного управления являлся свидетелем и закрепителем правды или правильности в деятельности приказчика. В сущности, он был только звеном той цепи вотчинных и вообще земских отношений, которые известны под именем круговой поруки. Круговое ручательство подвластной среды было в то время единственною основою надёжных к ней отношений со стороны всякой власти — и помещичьей, и государственной. Так, ревизия (досмотр) вотчинных земель, вновь назначенных приказчиком, записанных в книги ("переписные"), перепись крестьянских дворов со всеми жителями, земли и угодья должны были закреплены быть "поповою рукой", за которой следовали "рука приказчика" и указание прислать помещику в Москву, или передать лично в руки.
"Выборные" — "добрые" крестьяне, угодные миру, представляющие местные вотчинное сельское управление, также проходили "конкурс" под "поповой рукой", т.е. слово священника о кандидате было решающим.
"Купчая" на лошадь при посещении торжищ и ярмарок, чтобы не попасть на мошенников, должна была быть также подписана "поповой рукой", или если это был крупный табун, — помещика или вотчинника.
Когда наступала засуха, то в деревнях, по наказу боярина, принимались обычные в то время меры: молились всем миром о дожде и береглись от пожара, для чего воспрещалось топить печи. Из письма Морозова приказчику: "Тебе бы в нынешнее воскресенье велеть священникам праздновать пророку Илье вечерню и заутреню и обедню петь и ходя со кресты кругом села и по полям молебствовать, чтоб Господь Бог дал дождя на землю; а крестьянам и дворовым людям всем велеть у церкви быть и за кресты ходить; и как отпразднуют и молебны: ходя со кресты отпоют и тебе бы дать священникам, дворовым людям и деловым (вольнонаёмным) 30 вёдер пива и велеть им пить со смирением, чтобы у них драки и брани и никакого шуму не было…" Впрочем, боярские указы о мирской молитве по случаю бездождия, равно как и о том, чтобы по праздникам крестьяне ходили в церковь и не работали, не везде и не всегда исполнялись. Приказчик жалуется на крестьян боярину, что "работают по воскресениям на себя в-тай", говоря, что у соседа-вотчинника крестьяне работают по воскресеньям: "вот на той стороне делают, нам для чего не делать?" Да на Петрово заговенье к церкви ни к вечерне, ни к заутрене крестьяне не пришли.
Вотчинник налагает штраф: "и на тех имать, который впервые не придёт по две деньги, а который в двую рядь не придёт и на нём взять грош; а в третьих, который не придёт и его бить батоги и взять на нём пени алтын, и те пенные деньги класть в ящик ".
Сельский поп Василий прочёл на сходе боярский указ. "Ты де прикащик на нас пишешь, заставливаешь сильно молиться…", — закричали четыре бунтаря. Игнашка, "выборный к грамоте", выпив на свадьбе, "зашиб" попа Ивана, лупил его плетьми, "и мы попа у него отняли, а Игнашку посадили в Колоду". Приказчик — большой ябедник, ему тоже потом "перепадёт". Но народ "походил толпами" и успокоился…
Под защиту Морозова часто прибегали люди и из церковников: "Бил мне челом погоста Работки Дмитровской поп Лин — велети бы его… от сторон поберечь и вы обиду никому не давать.… И ты Поздей (приказчик) его попа, где доведётся, в правде побереги и в обиду никому не дал, а ему сказать, чтобы он надеялся на моё имя…"
В отношении церковного причта: крестьянские общины, даже и крепостные, в своих приходах были вольны избрать в своей церкви кого пожелают. Необходимо было только, чтобы помещик утверждал такой выбор, для чего прихожане обыкновенно подавали заручную челобитную. Иногда такой выбор утверждал и приказчик, донося только о своём решении помещику. Боярин отвечал обыкновенно разрешением: "Коли крестьянам другой поп надобен, и то добро". Тем же путём происходила отмена священников, если поп "был горд, спесив, неподатлив, к ним крестьянам со всякою церковною потребой ходить ленив…"
Сельский приходской поп в крестьянской общине пользовался по тому времени немалым влиянием. Что бы крестьяне не предпринимали более или менее важного в своих бытовых делах, в отношениях к помещику, "попова рука" являлась крепким доказательством их правды или правды того дела, за какое они брались. Попова рука утверждала правду выборов всяких, крестьянских решений поступать так или иначе, утверждала правду розысков и следственных дел. "Опытные", "ужинные" и "умолотные" книги без "поповой руки" приказчик боярину предоставлять не мог.
"Деньги собирали по твоему указу в ящик, а деньги сбираны поповской доход и дьяконовской и дьячков и пономарёв", — пишет приказчик боярину и просит совета, как поделить деньги между притчем. Боярин велел разделить "из рубля двум попам по 10 алтын по 4 деньги; дьякону 5 алтын 2 деньги; дьячку 2 алтына 4 деньги; просвирнице тоже 2 алтына 4 деньги, пономарю 8 денег…"
"Дралися, государь, в церкви дралися…" Поп Иван ударил попа Романа книгою так, что "в церкви и повалился". "А, отдохнув, поп Роман кинул книгою в попа Ивана". Так и швыряли батюшки друг в друга книгами. Потом драли друг друга за волосы и за бороды…Что приказал боярин сделать с поссорившимися батюшками, неизвестно. Но скоро в письме приказчик пишет уже о новом священнике, которого испытывал в службе: "Служба его добра гораздо. А детей у него 5 сыновей. Один сын поёт обиход весь и двунадесять праздники, и ирмосы..."
Впрочем, отношение вотчинника Морозова к духовенству, вотчинному и соседнему, было всегда благоволительно и сопровождалось разными приношениями на церковное строение, милостью для церковного или монастырского чина.
"Говеть и причащаться всем каждый год без пропуску. А ежели кто, который год не будет говеть, того плетьми, а которые не причастятся — тех сечь розгами, нещадно" – это подлинная выписка из "журнала" боярина Ивана Васильевича Морозова, в который заносились все провинности холопов. Кстати, жили дворовые у него привольно. "Лучшим" людям", а первым в списке значатся "батька церковный", "двое нищих лежанок и дьячок", выдавалось, кроме хлеба, "на месяц вологи и свиных мяс по пол пуду, кур мёрзлых по пол пуду; или по 5 куриц на неделю; на масленицу, кроме рыбы по 5 фунтов масла коровьего, по 5 яиц; в осенние времена по три гряды капусты и на две недели по барану, по 6 фунтов ветчины. Затем, выдавалось на месяц по четверику круп, толокна, солоду, по полу четверику гороху и семени конопляного…"